«Док» - Страница 66

Тибур сложил крошечную телескопическую ручку с зеркальцем на конце и сдал чуть назад, на пару сантиметров от мелкой взвеси бетонной крошки и выбитого пулями мусора. Обернувшись к нам, просипел:

— Плохо. Здесь от города одно лишь название, подземных коммуникаций почти нет. А на ту сторону нужно позарез… Я насчитал рядом с ублюдком до полуроты пехоты, в лоб их не взять и не обойти. Еще минут пять-десять такого развлечения, и любой освободившийся штурмовик пройдет по нам кассетным зарядом. Одним ударом в фарш перемелет… Надо что-то делать, и быстро.

Вымазанный в грязи и мазуте до неузнаваемого состояния, наш язвительный разведчик повторял это уже как заведенный. Похоже, ситуация действительно становилась близкой к «похоронам вне очереди», и следовало шевелить задницами. Но как ими пошевелишь, если оба вражеских пулемета крошат остатки стен вдоль проклятого асфальта, не давая даже нос высунуть наружу. Даже…

— Сама, Сама! — зашипел я, извиваясь перепуганным червяком на осколках кирпичей. — Помнишь, ты рассказывал про собутыльника, которого при взрыве артскладов накрыло? Ну? Он еще тогда божился, что в первый раз в жизни в штаны наложил?

Чернокожий гигант кивнул. Его крепко приложило близким разрывом, когда мы прорывались обратно в город, и теперь Самсон пытался по большей части читать по губам.

— Что ты там рассказывал про мотопехоту? Почему они минометный обстрел боятся?

— Почти у всех штурмовых моделей бронетехники крыша слабая. Кумулятивный удар сверху — и все, поджаренные покойники.

— Как думаешь, если этих умников минометы накроют, что они сделают?

— Док, откуда минометы, окстись, — попытался было возразить силач, но Тибур уже частил в ответ, не уловив мою идею, но цепляясь за любой, даже безумный шанс:

— Рванут назад, с позиции! Это первый закон — уйти из-под обстрела.

— И перестанут контролировать улицу, хотя бы на минуту-две… Вон сарай, у горящего дерева. Там маркировка медобспечения госпиталя. Там должны быть баки с эфирными компонентами. Если проберемся и запустим десяток-другой, то вполне сойдет за реактивные заряды, которыми наши «молотилки» на полигоне позиции долбали.

В глазах Самсона появились проблески понимания:

— Это такой металлический фаллос, что мы для тебя на складах у летунов добывали? А потом Стрэп с Трясуном вентиль свинтили, и от зажженной сигареты у них шарахнуло и стенку пробило? Помню… А что, классно летают…

— Любые доски, ящики подойдут. Соберем позицию, выставим под уклон, подпалим — и ходу. Пока стрелки разберутся, что сверху на голову валится, успеем проскочить. Ну, кто со мной?

Мимо меня серой тенью протиснулся крепко сбитый парнишка, со шрамом через висок. Не успел я дернуться следом за ним, как на плечо легла ладонь, и командир второй роты произнес, глядя шалыми глазами в упор:

— Отлично башка работает, док. Но ты не пойдешь. Давай, рисуй в пыли маркировку твоих «снарядов», где вентили для поджога, и ребята все сделают. А ты — пойдешь с первыми, кто на ту сторону рванет. Потому как остальным бежать сквозь огонь ублюдков. Не верю я, что их надолго испугать получится. Но хоть какой-то шанс. И для всех нас лучше будет, если ты живым на той стороне сможешь оказать помощь, чем сдохнешь рядом с этим сараем… Все, работаем. И не мотай головой, приказ не обсуждается…

Черт, умеет же Кокрелл подбирать ротных. Даже рот не дали открыть… Хотя, с точки зрения сохранения боеспособности нашей группы — он прав, молодой парень с изборожденным морщинами лицом. Будь проклята эта людоедская функциональность войны, законы сохранения личного состава и списания «наименее нужных». Как будто есть они, эти люди, никому не нужные ни сейчас, ни в будущем… Будь оно все проклято…

* * *

Еле слышные хлопки сгорающего эфира, и бело-дымные росчерки «медицинских фаллосов», полетевших в сторону чужих позиций. Прежде, чем первая «мина» заскакала по щербленной цветной плитке рядом с госпиталем, бронетранспортер уже загремел двигателем и продрался сквозь разлетающиеся витрины в сторону, уходя из-под обстрела. Но ублюдки, сброшенные на нас, были профессионалами. Как и мы. Поэтому когда первая волна нашей группы рывком переметнулась через улицу, наводчики уже оценили степень потенциальной угрозы, и водитель сумел загнать проклятую коробку на другой пятачок. И свинцовый дождь вновь обрушился на улицу.

Двум нашим «минометчикам» не хватило буквально секунды. Одной греб…й секунды, чтобы проскочить за угол, где укрылись остальные. Молодой бритый парень со шрамом упал в шаге от спасения с развороченной грудью, а второго, незнакомого мне пацана, просто порвало на куски, когда очереди крупнокалиберных пулеметов скрестились на бегущем человеке. Двое наемников сводной бригады, заплативших жизнями за возможность прорваться к своим. Минус двое из двадцати шести. И двадцать четыре боевые единицы двигаются дальше, подальше от залитого кровью асфальта. На который еще через две минуты звено штурмовиков высыпало груду бомб, окончательно превратив когда-то зеленую улицу в объятую пожарами щебенку…

* * *

Кокрелл собрал нас на границе с транспортными багажными лентами. Путаница желобов и пневмотруб, издырявленных осколками в решето.

— Хорошо вляпались, мужики, — буркнул подполковник, придерживая перебинтованную руку. — «Общегражданские линии» перекупили контракт. Только вот нам никто не сказал. И теперь на уже расчищенную территорию сгрузили две дивизии из другого сектора. Нас — как террористов и нарушителей галактического правопорядка — в расход. А «освободителей» встречают счастливые местные жители с хлебом и солью.