«Док» - Страница 98

* * *

Тела в черном камуфляже валялись повсюду: в узких коридорах, на забитых техникой палубах, в заставленных многоярусными кроватями кубриках. Полторы тысячи трупов, заполнивших корабль изломанными куклами. Я встроился в центр одной из цепочек и начал помогать выгружать покойников. За два часа погрузки, из которых истрачена почти половина, нам предстояло зачистить судно, выбить из старших командиров коды доступа и превратиться в «борт номер три» карательного каравана. И мы ворочали покойников, передавая их из рук в руки, создав черные ручьи, по которым мертвецы стекались к бункеру выгрузки отработанного топлива. Стекались, чтобы там кануть навсегда, провалившись в раззявленное жерло технического колодца. В одиночку, парами, грудами… То, что было командой наемников, закончило свой бренный путь за десять минут до старта, вместе с отравленным воздухом, который мы изгнали с корабля надсадно вывшей вентиляцией.

И прежде чем прозвучала итоговая команда: «проверить крепежные ремни перед стартом!», я успел вдосталь проблеваться в ближайшем узком туалете. Потом занял указанное место и бездумно смотрел в потолок, запрещая себе закрывать глаза. Слишком страшная картина навсегда отпечаталась в моей памяти. И я боялся, до смерти боялся, что если сомкну веки, то немедленно свихнусь раз и навсегда. Ведь души убитых мной только и ждали миг, когда можно будет позвать за собой, в пустоту, забитую черепами с заполненной тьмой глазницами.

Оставшиеся трое суток переброски до планеты я провел на транквилизаторах. «Отпустило» меня лишь когда в крошечной «горошине» рации прозвучал знакомый голос Кокрелла:

— Прибыли, парни. Начинаем десантирование через десять минут. С богом…

Мы были дома, на стационарной орбите родной планеты. И сводной бригаде спецназа надлежало выполнить свой долг, защитив друзей и знакомых от отребья, собранного по всей округе. Мы вернулись, назло судьбе, чтобы дать последний бой…

19. Билет в один конец

— Мы падаем! Мы падаем! С…ки, они нас завалили!!!

Громадный грузовоз медленно валился вниз, на планету, оставляя после себя тяжелые черные клубы дыма. Рядом с ним пылающим комком рушились остатки нашего корабля, выбросившего десант в верхних слоях атмосферы. Как только последний из кургузых модулей кувыркнулся в бледную синеву неба, пилоты направили судно на таран, выбивая самую опасную группу карательной экспедиции. Шансов на спасение после столь радикальной атаки было очень мало, но командиру бригады спецназа не пришлось назначать экипаж — добровольцев было более чем достаточно. Мы вернулись домой и дрались за своих родных и близких. Швали и трусов среди нас не было. Мы пришли умереть с честью. И пусть за спины добровольцев прячутся наемники корпораций. Мы — всегда делаем первый шаг, вместе с остальным строем. И по другому не умеем…

За полчаса до высадки Кокрелл дал последние указания личному составу:

— Вот карта дружественных нам районов. В основном это «латино», «ганга» и пригороды у перерабатывающих заводов. Мы связались с местным самоуправлением и получили подтверждение, что нас там ждут. Дислокация групп указана на так-дисплеях, там же отмечены основные силы противника. На уничтожение населения в кварталах двинуты смешанные войсковые подразделения, сформированные в основном из наемников. Полицейские устранились от подобной «работы». Поэтому: два звена воздушного прикрытия нанесут удары по точкам сосредоточения тяжелой техники врага. В это же время мы должны занять ключевые пункты обороны, минометным и пулеметным огнем рассеять собранных для атаки карателей и закрепиться на позициях. Согласно прогнозу аналитиков, в течение последующих двух суток мы столкнемся с прибывшими наемниками из каравана. Если сумеем эффективно отразить нападение и вынудить их отступить, то второго удара не будет. На планете нет желающих пачкаться в крови. Поэтому, предлагаю нанести первый удар еще на орбите, в момент начала десантирования.

Так мы получили первых добровольцев и заставили кричать от ужаса пилотов чужого грузовоза, смяв заднюю часть его корпуса таранным ударом. И пока пылающая громада рассыпалась на куски, наши десантные модули расцветили небо инверсионными следами, заходя на посадку.

* * *

Бетонная пыль забивала нос, скрадывала очертания домов на другой стороне улицы. Жители покинули опасную зону, сгрудившись в центре мятежных районов. А по их хрущебам теперь «работали» пулеметы и минометы, перемалывая в фарш мечущихся людей. Высаженные на самой границе окруженной зоны спецназовцы атаковали по всей тонкой линии обороны, не жалея боеприпасов. И пока восемь легких авиеток громили выстроенные на парковке броневики и арт-установки, пехота рвала на куски живую силу противника, завалив трупами всю округу. Мы убивали, убивали и снова убивали, не обращая внимания на дезорганизованные попытки сопротивления. Скоро от космодрома подтянутся роты наемников, которые смогут потягаться с нами на равных. А пока нужно было преподнести урок разномастному отребью, навербованному для грабежей и показательных расстрелов. Нужно было раз и навсегда дать понять, что бесконечные нищие кварталы мегаполисов могут постоять за себя. И ответить так, что костей не соберешь. Чтобы до самых печенок проняло и в подкорке закрепилось: нас не трожь!

Через час в горящем кольце вокруг нашей зоны ответственности ни осталось ни одного живого ублюдка. Кто-то успел удрать, но львиная доля сколоченных на скорую руку доморощенных карателей воняли теперь горелым мясом и заполнили картинками окровавленных тел все новостные каналы. Пока директорат не ввел цензуру на центральных каналах, разбуженные канонадой жители успели вдоволь полюбоваться на красочные видеосюжеты, снятые вездесущими журналистами. Новостные каналы даже успели показать рухнувшие на побережье транспортные корабли и колонну бронемашин, выдвинувшихся от космопорта. Потом вместо трупов экраны заполнили мыльные оперы, а локальные сети забили сообщения «отключены на техническое обслуживание». Но джина из бутылки уже выпустили. Город узнал, что мы вернулись. И дремавшие под присмотром полиции этнические анклавы зашевелились. В перенасыщенном ненавистью и болью многонациональном «растворе» появилась точка кристаллизации. И корпоративный колосс качнулся на раздутых деньгами ногах. Пока чуть ощутимо, но потерял устойчивость на миг. Крошечное мгновение, сменившееся сначала испуганной тишиной, а потом визгом «говорящих голов» на телеэкранах.